«Песня про 20 семей», или этнокультурное наследство финского бизнеса.

 

«Песня про 20 семей» (”Laulu 20 perheestä”), о которой пойдет речь — образчик левого политического агитационного искусства конца 60-х годов XX века. Ей посвящена статья в Википедии (к сожалению, только на финском языке). Автор текста — леворадикальный журналист Петри Репо, музыку написал композитор Кай Чюдениус.

В песне говорится о том, что экономическая, а вследствие этого и политическая власть в стране принадлежит небольшому числу семей «капитанов индустрии и финансов», поэтому электоральная демократия не обладает реальной властью и оказывается фикцией. Припев представляет собой простое перечисление 20 фамилий, взятых из списка самых богатых и влиятельных семей Финляндии, который был опубликован примерно тогда же в коммунистической газете Kansan Uutiset («Народные новости»).

Первым исполнителем стала актриса и певица Кристина Халкола (впоследствии член Коммунистической партии Финляндии, левый политик и депутат горсовета Хельсинки). Впервые песня прозвучала в политической телепередаче ”Oma-kabaree” («Свое кабаре»), запись можно посмотреть и послушать здесь. Любопытно, что в передаче утверждалось, что упомянутые в куплете семьи получили свое богатство в наследство, а не добились его в свободной конкуренции (этот фрагмент передачи есть в начале записи).

Но на этом история не закончилась. Песня приобрела популярность в стране и долгое время оставалась довольно широко известной, в частности, исполнялась на первомайских концертах. Естественно, впоследствии возник вопрос о том, не устарел ли список, из которого составлен припев. В результате песня прошла два «апгрейда». В середине 2000-х автор написал новый припев с учетом произошедших изменений в составе богатейших семей. В 2014 году был сделан новый апгрейд — на этот раз его произвел левый журналист и политик, депутат парламента Финляндии и Европейского парламента от Левого союза Эско Сеппянен, опубликовавший в том году книгу Богатые люди Финляндии: кто есть кто (Suomen rikkaat. Kuka kukin on). Таким образом появился третий вариант припева. Все три варианта списка можно посмотреть в статье Википедии, посвященной этой песне (см. ссылку выше), знание языка для этого не требуется.

Впервые упоминание «Песни про 20 семей» я встретил в предисловии к книге: Теро Луома, Компетентный собственник. Руководство по умелому владению собственностью (Tero Luoma, Osaava omistaja. Hyvän omistamisen käsikirja. Helsinki: Alma Talent, 2018) – и сразу заинтересовался.

При первом же просмотре трех вариантов припева в Википедии мой «лингвистический глаз» зацепила вот какая особенность. В списке 1969 года преобладали фамилии явно германского (вероятно, в основном шведского) происхождения — грубо говоря, 15 германских против 5 финских. В списке середины 2000-х, т.е. более чем через тридцать лет, соотношение заметно изменилось — 11 против 9. А в варианте 2014 года «германцы» уже уступают «финнам» со счетом 8 против 12.

Здесь следует сразу сделать несколько замечаний. Во-первых, шведская фамилия вовсе не означает, что для ее носителей шведский язык родной или даже что они им владеют. В стране полно «финноязычных финнов» с фамилиями шведского и вообще германского происхождения (аналогично, в России громадное большинство Булгаковых или Ясаковых, т.е. носителей тюркских фамилий, не владеет тюркскими языками). Во-вторых, лингвистическая (фонетическая, морфологическая и этимологическая) классификация фамилий может быть довольно условной — например вроде бы финская фамилия «Вирккунен», встречающаяся в первом списке, на самом деле является просто калькой шведской фамилии «Снельман» (аналогичная фамилия, кстати, бытует и в других германских языках). Наконец, следует иметь в виду, что все эти варианты представляют собой не в точности верхнюю часть списка богатейших фамилий, а некую выборку из нее, обусловленную, помимо прочего, требованиями поэтического размера.

Тем не менее, динамика выражена достаточно ярко и она наводит на некоторые размышления о характере изменений в составе экономической, а отчасти и политической, и культурной элиты финского общества.

Из многочисленных работ по истории Финляндии хорошо известно, что финская национальная идентичность, протогосударственность и национальная культура современного типа создавалась в XIX – начале XX в. в главным образом шведоязычными жителями этой страны, входившей тогда в состав Российской империи. В сфере экономики роль людей шведского происхождения также была преобладающей — вероятно, по той простой причине, что долгое время именно они составляли значительную часть городского населения, государственной бюрократии и купечества. Велика была их роль в получении Финляндией независимости и в последующей политической истории.

Доля финских шведов (или, если угодно, шведоязычных финнов) в населении страны с начала XX века постепенно снижалась; числовые данные можно посмотреть здесь. Насколько я могу судить, в социально-психологическом и культурном отношении эта группа населения традиционно была в большей степени связана с городской культурой, а собственно финны — с сельской.

Если предположить, что состав припева «Песни про 20 семей» репрезентативен, то естественным образом возникают следующие вопросы.

1) Семьи шведского происхождения до сих пор явно непропорционально представлены в составе экономической элиты Финляндии. Оказывает ли это воздействие на экономическую политику и вообще на политику?

2) Доля семей шведского происхождения в составе «капитанов индустрии и финансов» на долгосрочном интервале явно снижалась, причем это происходило синхронно с общим «полевением» финской политики и политической системы. Если исходить из предполагаемой социокультурной связи шведов с городской культурой, предположительно более индивидуалистической, а финнов – с сельской, предположительно более коллективистской и замешанной на «зависти» (в том смысле, в каком этот термин употребляется в одноименной книге Гельмута Шёка), то не отражает ли эта корреляция во времени некую глубинную причинно-следственную связь?

3) В частности, не был ли послевоенный подъем левой политики в Финляндии отчасти отражением рудиментарного этнического рессентимента?

У меня нет ответов на эти вопросы. Но если мне будут попадаться интересные исследования, проливающие на них свет, я напишу об этом в блоге. Stay tuned.